И один в поле воин - Страница 180

180

— Ехать быстрее! — тоном приказа бросил эсэсовец.

Генрих рывком затормозил и остановил машину.

— Ты как, сволочь, разговариваешь с офицером? Ты знаешь, что я зять генерала Бертгольда?

Размахнувшись, Генрих наотмашь ребром правой руки ударил эсэсовца по лицу. Тот прикрыл рукой верхнюю губу, на которую пришелся удар, и с бешенством взглянул на офицера.

— Ни слова! А то пристрелю, как собаку!

— Герр гауптман! Мне надо вам кое-что сказать! — взглянув на солдата, подошедшего к машине, Генрих чуть не вскрикнул.

Шрам через все лицо! Ментарочи!

Генрих вышел из машины. Эсэсовец открыл дверцу с другой стороны и тоже хотел выйти, но Ментарочи шагнул ему навстречу.

Эсэсовец застонал и упал на сиденье.

— Простите, но он лишний!

— Вы получили предупреждение моего денщика?

— Я искал случая поговорить с вами. И когда увидал машину, очень обрадовался. Ведь я ее хорошо знаю! — Ментарочи хитровато улыбнулся.

Разговор между ними продолжался всего несколько минут. Потом Ментарочи подошел к машине и с неожиданной для его небольшого роста силой вытащил эсэсовца за ноги.

— Не волнуйтесь! Поезжайте спокойно. Через минуту его не будет на дороге.

В девятнадцать часов тридцать минут машина остановилась у плотины. До взрыва оставался час. Выслушав рапорт командира, Генрих, как бы между прочим, спросил:

— Мой помощник здесь?

— Час назад ушел!

— Понятно! Выстройте на площадке перед плотиной оба взвода!

Командир чернорубашечников с удивлением взглянул на Генриха.

— Вы что, оглохли? Выстроить оба взвода!

Командир козырнул и побежал выполнять приказание.

Генрих опустился на скамью возле бункера и оглядел все вокруг. Нигде никого не видно. Где же люди Ментарочи?

Гольдринг посмотрел на часы. Как медленно движется время! Неужели через час все будет кончено?

— Герр гауптман, взводы выстроены по вашему приказанию!

Генрих сделал несколько шагов и подошел к шеренге солдат. Они стояли настороженные, взволнованные этой необычной командой — покинуть посты и выстроиться.

— Солдаты! — голос Генриха звенел в тишине, изредка прерываемой одиночными выстрелами, доносящимися со стороны завода. — Слушать мою команду! Два шага вперед, шагом марш!

Шеренга дрогнула и, сделав два шага, остановилась.

— Положить оружие! Всем! Офицерам тоже… Так! Два шага назад, шагом марш!

Удивленные солдаты выполнили и этот приказ.

— Солдаты! Вы честно служили отчизне и нашему фюреру. От имени командования объявляю вам благодарность. Но война кончилась! Наши армии капитулировали. Вы свободны!

Последние слова Генрих произнес с воодушевлением — он видел, как люди Ментарочи бегут по плотине, занимают бункера.

— Командование поручило нам передать охрану плотины в руки восставшего итальянского народа. Вам всем я гарантирую жизнь. Сейчас вы отправитесь в казармы, а завтра домой…

Прозвучал одинокий выстрел.

Командир чернорубашечников упал перед строем, пустив себе пулю в висок.

— А теперь слушай меня! — как всегда, весело крикнул Ментарочи. — В казарму шагом марш! А если кто хочет пустить пулю в лоб, не советую! Мир лучше войны!

— Направо! Шагом марш!

Чернорубашечники в сопровождении партизан послушно направились в казармы.

— А большая охрана у этого генерала? — спросил Ментарочи, спокойно прикуривая сигаретку, предложенную Генрихом.

— Нет, саперы уехали в Пармо. Осталось несколько эсэсовцев, человек пять или немногим больше.

— Ну, это для нас пустяки!

— Но — чтобы все произошло, как условились!

— Все будет, как в лучших театрах!

Ментарочи, откозыряв, убежал.

Генрих снова опустился на скамью. Он видел, как Ментарочи расставляет людей на плотине, заводит их в бункера. Большинство в форме чернорубашечников. Их Ментарочи ставит на внешние посты, остальных отправляет в окопы и бункера.

— Ну вот, кажется, и все! Теперь будем ждать высокого гостя! Сколько осталось?

— Двадцать семь минут! — отвечает Генрих, посмотрев на часы.

Слова его заглушает взрыв огромной силы. Замок, высившийся на скале, в противоположном конце долины, словно подскочил и медленно начал оседать.

— Генерал спешит! — встревоженно говорит Генрих.

— А все-таки жаль замок, хотя он и не наш! Жаль! — вырывается с искренним сожалением у Ментарочи.

В это время раздается громкий свист.

— Едут! — восклицает Ментарочи и громко, весело кричит: — Приготовиться!

Все замирают. Генрих делает шаг вперед.

По дороге к плотине мчатся две машины. Впереди «оппель капитан», позади «хорх».

— Генерал едет вторым! — бросает Генрих. — В его присутствии не забывайте, что вы лишь солдаты.

— Яволь! — широко улыбается Ментарочи.

Машины подъезжают к плотине и останавливаются.

— Все хорошо! — не совсем по форме рапортует Генрих. Бертгольд молча кивает головой.

Из передней машины выходит эсэсовец. Шоферы остаются на местах.

— И это вся ваша охрана, герр генерал? — удивляется Генрих.

— Одного я отправил к Лемке с приказом, а третий с тобой. Кстати, где он?

— Я приказал ему охранять вход в туннель. Советовал бы и вам послать своего, я не очень доверяю этим чернорубашечникам.

— Ты прав! В последнюю минуту могут предать! — Бертгольд поворачивается и отдает соответствующее распоряжение эсэсовцу и шоферу сопровождающей машины. Шофер личной машины генерала остается на месте.

180